История Петербурга в преданиях и легендах - Страница 178

178

Накануне «кровавого воскресенья», как назвали этот день позже, был день Крещения Господня, который, как всегда, отмечался на Неве. После обряда, по обычаю праздника, грянул залп с Петропавловской крепости. По необъяснимой причине залп оказался не холостым, как это было предписано, а боевым. Выстрел по мистическому совпадению сразил полицейского по фамилии Романов. Император «счел это дурным предзнаменованием».

Несмотря на то что юридически русско-японская война завершилась Портсмутским мирным договором в 1905 году, её фактический конец в Петербурге признали только в 1911 году, когда в построенном мемориальном храме-памятнике Христа Спасителя на Английской набережной установили бронзовые доски с именами всех двенадцати тысяч погибших в той войне моряков. Подробнее об этом храме мы будем говорить позже. Здесь же хочется отметить, что Комитет по увековечению памяти погибших моряков возглавляла греческая королева Ольга Константиновна и, согласно преданию, именно она предложила возвести храм по типу знаменитой древнерусской церкви Покрова Богородицы на Нерли.

Памятник морякам броненосца «Император Александр III»

Справедливости ради надо сказать, что память героев той «маленькой победоносной войны» чтилась в Петербурге и раньше. В 1908 году в сквере вблизи Никольского морского собора был открыт памятник морякам броненосца «Император Александр III», затонувшего в разгар Цусимского сражения вместе со всем экипажем, составлявшим 833 человека. Предчувствие катастрофы витало над командой броненосца ещё в Кронштадте, перед выходом эскадры в район боевых действий. На прощальном обеде, устроенном офицерами корабля для жён, родственников и друзей, командир броненосца Н.М. Бухвостов в разгар всеобщего патриотического восторга по поводу предстоящих сражений, произнес мрачноватый тост: «Вы смотрите и думаете, как всё тут хорошо устроено. А я вам скажу, что не всё хорошо. Нечего и говорить, как мы желаем победы. Но победы не будет. За одно я ручаюсь: мы все умрем, но не сдадимся».

26 апреля 1911 года на территории Александровского парка был открыт памятник миноносцу «Стерегущий». Памятник исполнен по модели скульптора К.В. Изенберга и архитектора А.И. фон Гогена. В феврале 1904 года во время русско-японской войны «Стерегущий» вступил в неравный бой с неприятельскими кораблями. Почти весь экипаж погиб. Двое оставшихся в живых моряков, если верить легенде, открыли кингстоны и героически погибли вместе с кораблем, не сдавшись на милость победителя. Как выяснилось позже, легенда родилась благодаря непроверенным газетным сообщениям. Сначала о подвиге русских моряков появилась статья в лондонской газете «Таймс», затем она была перепечатана в петербургском «Новом времени», а дальше легенда, по законам жанра, зажила самостоятельной жизнью.

Памятник «Стерегущему»

На самом деле, на основе изучения чертежей и документов, предоставленных японской стороной, а также в результате опроса оставшихся в живых участников боя, в Морском генеральном штабе пришли к выводу, что миноносец затонул от полученных в бою повреждений. Тем более что никаких кингстонов в машинном отделении корабля не было. Разумеется, это никоим образом не умаляет значения подвига команды «Стерегущего» во главе с командиром корабля А.С. Сергеевым, из которой в живых остались только четыре человека. Более того. Легенда, отлитая в бронзе, придает этому подвигу особый символический смысл.

Надо сказать, что элемент некоторой курьёзности всего, что происходило с историей появления памятника «Стерегущему», в известной степени характерен для отношения фольклора к событиям той войны. Бездарно начатая и трагически закончившаяся русско-японская война 1904–1905 годов требовала своего осмысления. Официальная историография того времени доверием не пользовалась. Она либо откровенно лгала, либо искажала правду, либо просто хранила молчание. На таком фоне фольклор выдвигал свои версии событий. Как правило, это были легенды, по жанру очень близкие к анекдоту. Это помогало уменьшить степень ответственности подлинных виновников трагедии. Вот, например, легенда об одном из эпизодов Цусимского сражения. Один из наших кораблей занял выигрышную позицию. Прямо перед прицелом находился японский крейсер, по силуэту напоминавший нашу «Аврору». «Бить по вражескому кораблю типа крейсера „Аврора“!» – скомандовал артиллерийский офицер. А старшина решил, что за какие-то провинности ему приказывают утопить свой же крейсер. Переспросил. Снова ничего не понял. Переспросил ещё раз. А когда с помощью офицера разобрался, наконец, в смысле команды, японский крейсер изменил курс и ушел из зоны видимости. А вот как реагировала столица на результат Цусимского сражения. Когда Николаю II принесли телеграмму о поражении русского флота, он играл в теннис. Царь прочитал телеграмму, положил её в карман и тихо произнес: «Кто-нибудь хочет сыграть ещё один сет?»

К этому же ряду относится история о командующем сухопутными войсками в Маньчжурии генерале А.Н. Куропаткине, доставившем на театр военных действий вагоны солдатских иконок, в то время, когда в армии остро ощущался недостаток вооружения. Если верить фольклору, идея отправки иконок возникла неслучайно. По преданию, какому-то монаху было видение: если икону Торжества Пресвятой Богородицы поставить в Порт-Артуре, то это принесет победу России над Японией.

178