История Петербурга в преданиях и легендах - Страница 95

Анна Петровна Лопухина

Однако это легенда. И вряд ли на самом деле перед Павлом всерьез стояла проблема выбора цвета стен дворца, тем более, вряд ли в этом выборе решающую роль сыграла Анна Лопухина. Скорее всего, архитектура Михайловского замка, сама по себе необычная для Северной столицы, исключала применение традиционных классицистических тонов петербургских зданий. Так или иначе, загадочный цвет замка оказался настолько удачным, что другим этот «памятник тирану» невозможно и представить.

Кстати сказать, многие сановные верноподданные царедворцы, чтобы польстить императору, начали спешно перекрашивать фасады своих особняков в мрачноватый цвет царской резиденции. И ничего не вышло. Цвет не прижился. Мода на него сошла на нет одновременно со смертью императора.

Столь же загадочным, как архитектура Михайловского замка, представляется авторство этого шедевра петербургского зодчества. На протяжении двух столетий историки не могут решить, кому из двух крупнейших архитекторов Петербурга – Баженову или Бренне – отдать предпочтение. На этот счет даже сложилась легенда. Она утверждает, что в «стенах Михайловского замка оставил свой автограф Винченцо Бренна. Но лицо архитектора, действительно изображённое на панно над главной лестницей замка, столь идеализировано, что может быть одинаково отнесено и к Бренне, и к Баженову». Дело в том, добавляет рассказчик, что и того, и другого архитектора называют авторами замка.

Вот только некоторые примеры. В 1971 году во втором издании справочника «Памятники архитектуры Ленинграда» автором проекта Михайловского замка назван «великий русский зодчий В.И. Баженов», а руководителем строительства – В. Бренна, правда, «внесший долю своего творческого участия главным образом в оформление интерьеров». Официальный справочник «Памятники истории и культуры Ленинграда, состоящие под государственной охраной», в 1985 году без всяких оговорок называет авторами Михайловского замка В.И. Баженова и В.Ф. Бренну. Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург – Петроград – Ленинград», подготовленный научным издательством «Большая Российская Энциклопедия» в 1992 году, в статье «Инженерный замок» имя Баженова вообще не упоминает. Авторство приписывается одному Бренне. И, наконец, в вышедшем в 1995 году втором сборнике «Невский архив», на странице 222 читаем: «Недавно опубликованные в журнале „Петербургская панорама“ чертежи В.И. Баженова свидетельствуют, что именно он был автором основной идеи Михайловского замка. Однако при реализации замысла Баженова Бренна переработал некоторые части, в том числе возвел аттик над северным фасадом».

В контексте нашего повествования этот короткий экскурс в историю установления авторства Михайловского замка преследовал только одну цель – ещё раз подчеркнуть фантастическую ирреальность всего, что происходило и происходит вокруг этого самого таинственного сооружения Петербурга. И какой простор для мифотворчества!

Оба архитектора – и Викентий Францевич Бренна, как его называли в России, и Василий Иванович Баженов – были любимцами императора и его придворными архитекторами. О жизни Бренны сохранилось одно мрачное предание, рассказанное со ссылкой на В.В. Стасова В.Ф. Левинсоном-Лессингом в книге «История картинной галереи Эрмитажа». Предание бытовало среди работников Эрмитажа. Одно время Бренна был хранителем эрмитажной коллекции рисунков и эстампов. Так вот, он будто бы их систематически похищал, вывозил за границу и распродавал в каких-то парижских лавках. Репутация Бренны, и в самом деле, не была безукоризненной. При дворе об этом говорили открыто. Известно, что в Михайловском замке есть зал, украшенный скульптурами греческих богов. Считалось, что многие из них чертами своими напоминают лица высокопоставленных чиновников. Так, архитектор Бренна будто бы изображен в виде Гермеса. Говорят, Павел, впервые взглянув на скульптуру, узнал Бренну и сказал: «А вот архитектор, который ворует».

Яркой личностью с необыкновенной драматической судьбой был блестящий выпускник Парижской академии, член Римской и Флорентийской академий архитектор Василий Иванович Баженов, который оказал колоссальное влияние на всё дальнейшее развитие русской, и в частности петербургской, архитектуры. По авторитетному мнению В.Я. Курбатова, грандиозные проекты Баженова «влили смелость» в последующие поколения зодчих, проектировавших в Петербурге величественные, поражавшие умы современников ансамбли. В то же время ни один из его собственных гигантских замыслов не был осуществлен. В Петербурге нет ни одной постройки, которую можно с достоверностью приписать великому мастеру. Предположительно его участие в создании Каменноостровского дворца. Предположительна его причастность к возведению загородной усадьбы Безбородко на правом берегу Невы. Ему приписывают авторство знаменитой колокольни Никольского собора на Крюковом канале, но считается, что это легенда. И, наконец, предположительно им спроектирован Михайловский замок.

Василий Иванович Баженов

Павел поддерживал с Баженовым дружеские отношения ещё будучи наследником престола. Убежденный масон, Баженов «ухитрился втянуть в масонство» и великого князя. По одному из преданий, Павел принял масонское посвящение. Это будто бы послужило причиной отстранения архитектора от построек в Царицыне. Правда, есть легенда, что Павел Петрович был «келейно принят в масоны» после визита в Петербург короля Швеции Густава III, который произвёл сильное впечатление на Павла Петровича, тогда ещё наследника престола. И к этому таинственному акту Баженов вряд ли имел какое-то отношение. Впрочем, с определенностью сказать, куда ведут масонские следы императора, трудно. Но вот что интересно. В ближайшем окружении Павла I оказалось много масонов, и все они были масонами так называемого шведского обряда.