История Петербурга в преданиях и легендах - Страница 257

257

В начале 1990-х годов в фольклоре начали отражаться тревожные симптомы смутного, переходного времени. По-разному. С одной стороны, в городе вполне серьёзно заговорили об угрозе голода. Вновь промелькнул слух, с аналогом которого в истории Петербурга мы уже встречались. Некая японская фирма будто бы предложила купить мост Лейтенанта Шмидта, чтобы выставить его в музее как памятник технической мысли XIX столетия. Этот первый постоянный мост через Неву предполагалось разобрать и по частям перевезти на Японские острова.

С другой стороны, будто бы появились и более внятные намеки. Однажды выяснилось, что в распоряжении пушкарей, ведавших ежедневными полуденными выстрелами с бастиона Петропавловской крепости, осталось запасов всего на несколько залпов. Денег на новые снаряды не поступало. Положение казалось безвыходным. И тогда, как утверждает молва, командир расчёта «пообещал в последний раз зарядить свою 155-миллиметровую гаубицу боевым снарядом и направить его в сторону Смольного». Угроза будто бы подействовала. Началось регулярное финансирование.

Заговорили о так называемых «нечистых местах», где возводить новые сооружения нельзя, потому что в свое время они были так или иначе осквернены. Одно такое место обнаружилось на Среднем проспекте Васильевского острова, рядом с Дворцом культуры имени Кирова, на краю бывшего Смоленского поля. Некогда здесь казнили государственных преступников. Затем на пустыре возвели так называемый Стеклянный рынок. Потом рынок снесли и на его месте построили гостиницу «Гавань», которая много лет стояла закрытой.

В 1995 году в результате неожиданного мощного прорыва плывуна произошла авария на перегоне метрополитена между станциями «Лесная» и «Площадь Мужества». И тогда петербуржцы вспомнили один, казавшийся незначительным и потому начисто позабытый фрагмент давней легенды, о которой мы уже рассказывали. Помните, как у подножия Поклонной горы возбуждённые февральским, 1917 года, воздухом свободы петроградцы сожгли труп ненавистного Григория Распутина. Это одна из многочисленных легенд о Распутине. Согласно другой легенде, когда труп Распутина на грузовике везли к Поклонной горе, у машины сломалась ось, и, пока её меняли, труп «старца» выгрузили на землю. И по утверждению многих, уже тогда место было осквернено. Случилось это как раз в районе пригородного поселка Лесное, где и случилась авария.

Но и на этом мистика не кончалась. Сожжение трупа Распутина произошло через 79 дней после его захоронения в Царском Селе. Причём, сожгли его не на Поклонной горе, а в котельной Политехнического института. Так или иначе, но прорыв плывуна и авария на метрополитене произошли ровно через 79 лет после надругательства над трупом, и как раз на том самом месте, где в ожидании своей участи «лежало на земле» извлечённое из могилы тело пресловутого старца.

Забегая вперёд, скажем, что проклятие Распутина, впервые нависшее над Россией в начале XX века, до сих пор нет-нет да и напомнит о себе. В 1970-х годах в Западной Германии возник музыкальный коллектив «Бони М», многие годы пользовавшийся бешеной популярностью в Европе и в Советском союзе. Едва ли не главным хитом их концертной программы была песня «Распутин» в исполнении многолетнего лидера группы талантливого уроженца Антильских островов Бобби Фаррелла. Песня рассказывала о жизни «великой машины русской любви», «любовника императрицы», «настоящего самца», который «правил Россией» и на которого «с ужасом и страхом» смотрели русские люди. Песня заканчивалась словами: «Ох, уж эти русские». В декабре 2010 года группа в очередной раз приехала на гастроли в Петербург. А в ночь на 29 декабря в номере гостиницы «Амбассадор» от сердечного приступа скончался Бобби Фаррелл. Это случилось как раз в 94-ю годовщину со дня гибели Григория Распутина (по новому стилю).

Но вернемся к драматическим событиям в истории Петербургского метрополитена. 10 июня 1999 года в 19 часов 40 минут, в момент наибольшего скопления людей, рухнул козырёк станции метро «Сенная площадь». По официальным сведениям, семь человек погибло. Многие были ранены.

Очевидцы этой трагедии первыми заговорили о том, что «место это нечистое», здесь обязательно что-то должно было случиться.

И действительно, здесь более двухсот лет стояла церковь Успения Святой Богородицы, известная в городе как Спас-на-Сенной, или Сенной Спас. Храм был построен в 1753–1756 годах по проекту выдающихся архитекторов Б.Ф. Растрелли и А.В. Квасова. В 1961 году его взорвали. Мнения о том, как это происходило, расходятся. По одной из версий, главный архитектор Ленинграда В.А. Каменский допоздна сидел в своем кабинете и с ужасом ожидал команды из Москвы. Между тем один из секретарей горкома, некий Сергей Березников, ещё накануне получил телеграмму об отмене решения о сносе церкви, но обнародовал её почему-то только на следующий день. По другой легенде, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Толстиков получил телеграмму с командой: «Не сносить». Прочитав телеграмму, он будто бы сказал: «Я эту телеграмму не получал. Получу завтра». Так или иначе, но ночью церковь взорвали.

Старожилы рассказывают, будто перед взрывом в небе над храмом можно было увидеть некое подобие крестов. Было ли это предупреждением, сказать трудно, но именно с тех пор место это в народе считалось «нечистым». Заговорили о «дурной» энергетике всей площади, которой с благоустройством никогда не везло, и она всегда поражала петербуржцев своим безобразным состоянием. А свидетели трагического обвала утверждают, что само падение козырька сопровождалось какой-то мистикой. Создавалось впечатление, что на козырек кто-то «надавил сверху». Кто? И за что? И люди вслушивались в комментарии знатоков: «Вестибюль станции метро углом заходит как раз на фундамент порушенной церкви».

257