История Петербурга в преданиях и легендах - Страница 211

211

Большая Конюшенная улица, 21 (Дом Ленинградской торговли)

Едва оправившись от Гражданской войны и разрухи, город начал приводить в порядок собственное хозяйство – ремонтировались улицы и набережные, разбивались цветники, красились фасады, открывались новые магазины. В 1927 году известный в старом Петербурге бывший магазин Гвардейского экономического общества, что располагался на Большой Конюшенной улице, приобрел новый, социалистический статус. Сначала он стал называться Домом ленинградской кооперации, а затем – Домом ленинградской торговли, известным в повседневном обиходе по аббревиатуре ДЛТ. Эта короткая и звучная лексическая конструкция, легко сходившая за некие неизвестные инициалы, породила странные ассоциации. Появилась легенда о том, что в середине 1920-х годов строгие ревнители русского языка в высоких партийных инстанциях вряд ли могли допустить такую лингвистическую небрежность. Что это за Дом ленинградской торговли (ДЛТ), когда по-русски было бы правильнее: Ленинградский дом торговли (ЛДТ). Но, как назло, в 1927 году Лев Давидович Троцкий был объявлен врагом партии и народа и изгнан из священных рядов большевистского сообщества. И если оставить для такого популярного универмага аббревиатуру ЛДТ, то не станет ли это невольным памятником опальному члену ЦК ВКП(б), да ещё в недавнем прошлом председателю Петросовета? Что скажут наверху? И тогда в непростых условиях идеологической борьбы якобы и пошли на известное искажение русского языка, поступившись общепринятой логикой и правилами письма.

Лев Давидович Троцкий

Впрочем, фольклор считает, в Ленинграде всё-таки удалось установить своеобразный памятник опальному Троцкому Правда, это случилось только в 1955 году, через два года после смерти Сталина. Будто бы монументальную пятиметровую фигуру Троцкого водрузили на пьедестал перед кинотеатром «Гигант» под видом «всесоюзного старосты» Калинина. Тот же рост, та же осанка, та же козлиная бородка. Кто знает, может быть, Сталин именно в отношениях с Калининым позволял себе постоянно реанимировать и поддерживать острую ненависть к убитому им Троцкому. Известны легенды о том, как во время попоек он любил приобнять Калинина со словами: «Ах ты мой козёл… всесоюзный». И Калинин не обижался, а, приходя домой, останавливался перед зеркалом и тихо признавался себе: «А ведь прав товарищ Сталин. Вот что значит гениальность. Даже Владимир Ильич Ленин, уж на что проницательный, а не разглядел».

О Троцком в Петербурге сохранились и другие легенды. Как известно, подлинная фамилия Троцкого Бронштейн. Однажды он попал в тюрьму, где надзирателем был его однофамилец. Надзиратель Бронштейн был человеком исключительно жестоким и крайне грубым. Его все боялись и ненавидели. А среди заключенных было много товарищей по партии и революционной борьбе. Поэтому Лев Давидович будто бы и решил сменить фамилию. Чтобы ничто не связывало его с тем самым Бронштейном.

Но и новая фамилия не всегда соотносилась с её обладателем. Многие крестьяне даже в 1930-е годы ничего не знали о Троцком. Когда их арестовывали по обвинению в троцкизме, они с готовностью соглашались, и с гордостью называли себя «трактистами». То есть трактористами.

К концу 1920-х годов у ленинградцев появились надежда на улучшение жизни и даже некоторая уверенность в себе. Правда, в фольклоре того оптимистического времени всё-таки присутствует иногда едва уловимый, а зачастую довольно резкий и неистребимый привкус тревожного предчувствия.

Автор этой книги с детских лет хранит в памяти семейную легенду, слышанную некогда от родителей. Я родился поздно вечером, накануне очередной годовщины Октябрьской революции, 6 ноября 1935 года, в стенах Мариинской больницы на Литейном проспекте. Но отец сумел добраться до больничной палаты и поздравить маму только к вечеру 7 ноября. Все улицы близ Невского проспекта, по которому проходила праздничная демонстрация трудящихся, были перекрыты грузовиками и тщательно охранялись армейскими и милицейскими подразделениями, пройти мимо которых было просто невозможно. Так, под бдительной охраной вооружённого караула проходило «свободное и добровольное шествие трудящихся», покинуть которое по собственному желанию, кстати говоря, было так же трудно. Это можно было сделать, только пройдя мимо правительственных трибун на Дворцовой площади и прокричав положенные здравицы в честь великого кормчего и его партии.

В 1929 году на углу Петровской набережной и площади Революции началось строительство дома для политкаторжан. В 200 квартирах этого дома должны были жить бывшие политические каторжане и ссыльнопоселенцы, члены самых различных партий – от большевиков и меньшевиков до эсеров и бундовцев. Согласно одному из преданий, место для строительства выбирал любимец ленинградских большевиков Сергей Миронович Киров. Будто бы именно он предложил возвести дом рядом с площадью Революции. Выстроенное в конструктивистском стиле здание почти сразу же приобрело статус памятника советской архитектуры. Однако в то время оно всё же вызывало странное ощущение из-за серого казарменного цвета и узких, чуть ли не тюремных оконных проемов. В Ленинграде мрачно пошучивали: «Они привыкли при царе по тюрьмам сидеть, вот им и дом выстроили соответствующий».

В 1935 году Общество бывших политкаторжан ликвидировали. 132 семьи были выселены из Дома политкаторжан и подвергнуты репрессиям.

211