История Петербурга в преданиях и легендах - Страница 168

168

Конечно, было важно и то и другое. Однако на облегченное восклицание в связи с тем, что «мы – русские», следует обратить особое внимание.

По традиции, идущей с петровских времен, наследники российского престола заключали браки с представителями одной из германских династий. С одной стороны, такой порядок обеспечивал равнородность браков, но с другой – приводил к уменьшению русской крови в жилах наследников. По официальным данным в Александре III было всего 1/64 русской крови и 63/64 – немецкой. И к этой 1/64-й Александр относился исключительно ревностно. Сохранилось предание о том, как однажды императору представляли членов штаба одного из армейских корпусов. Когда седьмой по счёту прозвучала фамилия «Козлов», Александр Александрович не удержался от восклицания: «Наконец-то!». Все остальные фамилии были немецкого происхождения, начинались на «фон» или имели окончания на «гейм» или «бах». Это императорское «Наконец-то!» передавалось в Петербурге из уст в уста. Насколько это могло представляться серьёзным для императора, можно судить по данным, опубликованным в 1915 году в «Новом времени»: немецкие фамилии имели более 15 % офицеров русской армии и около 30 % членов Государственного совета. Даже с учетом подчеркнуто националистического характера этого издания, усиленного условиями войны с Германией, статистика впечатляет.

Свою «русскость» Александр старался подчеркнуть при каждом удобном случае. Известно, что он не любил иностранных слов и всюду старался заменить их отечественными аналогами. Так, вместо «гомосексуалист» он говорил «жопник». И когда ему однажды пожаловались на то, что Чайковский увлекается мальчиками, примирительно ответил: «В России жоп много, а Чайковский один».

Крайняя озабоченность Александра «чистотой крови» доходила до абсурда. Когда к нему пришел один из великих князей с просьбой разрешить ему жениться на дочери одного из гостинодворских купцов, тот, если верить легенде, выгнал его вон со словами: «Со многими дворами я нахожусь в родстве, но с Большим Гостиным быть в родстве не желаю».

В этой связи следует особо сказать и об антисемитизме Александра III. Известно, что через полтора месяца после убийства Александра II, по России прокатилась чудовищная волна еврейских погромов. Ей предшествовали широко распространявшиеся слухи о том, что царя убили евреи. Слухи никем не опровергались. Тогда-то и заклеймили Александра III антисемитом. Появилась, как пишет Солженицын, «ядовитая клевета», будто Александр III в ответ на сообщение о погромах сказал: «А я, признаться, сам рад, когда бьют евреев». Оставим на совести Солженицына степень «ядовитости» этой будто бы клеветы, но при этом напомним, что очень скоро император такую характеристику вполне оправдал. Был обнародован ряд антиеврейских законов, в том числе и беспрецедентный закон «о процентной норме» при поступлении евреев в высшие учебные заведения.

Император Александр III

Понятно, что о русофильстве Александра III должны были знать и за границами Российской империи. Однажды в Гатчине, во время рыбалки, до которой царь был весьма охоч, его отыскал министр с настоятельной просьбой немедленно принять посла какой-то великой державы. «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать», – будто бы раздраженно ответил император. А когда во время одного из застолий австрийский посланник намекнул, что его страна может вдоль русской границы выставить свой воинский корпус, Александр взял со стола большую серебряную вилку, завязал её в узел, бросил в сторону австрийца и сказал: «Вот что мы с вашим корпусом сделаем».

Надо сказать, городской фольклор полон образцами остроумных решений Александра III. Некоторые из них становились достоянием городского фольклора. Так, рассказывают, что, когда одного крестьянина приговорили к шести месяцам тюрьмы за то, что он плюнул на портрет царя, и Александру доложили об этом, он расхохотался: «Он наплевал на меня, а я его буду ещё и полгода кормить? Отпустите его ко всем чертям и скажите, что я тоже плюю на него».

Во время царствования Александра III, а оно продолжалось с 1881 по 1894 год, Россия не вела ни одной войны. Неслучайно Александр III остался в истории с прозвищем, присвоенным ему народом, – «Царь-миротворец», хотя многие и называли его презрительно: «Булочник на престоле». Сохранилось любопытное предание о том, как Александр III посетил торжественное заседание по случаю полувека со дня гибели Пушкина. «Как это Пушкин изловчался писать при суровой николаевской цензуре», – будто бы удивленно проговорил царь… и тут же отправился знакомиться с проектами памятника Николаю I.

Император Александр III с супругой Марией Фёдоровной

Особо следует сказать то ли о мнимом, то ли о подлинном алкоголизме Александра III. Вольным или невольным виновником слухов об этом стал начальник царской охраны, личный друг Александра III генерал-адъютант П.А. Черевин. Будто бы в 1912 году Черевин вдруг разоткровенничался перед издателем одной парижской газеты и рассказал ему, как они вместе с императором, скрываясь от императрицы, пили водку, предварительно пряча бутылки в голенищах специально заказанных сапог. Родилась легенда, которая с лёгкой руки генерала стала кочевать из сочинения в сочинение о царствовании Александра III.

Сохранилась и другая любопытная легенда. Будто бы у Александра III был личный шут – горбун Ульян, известный в Петербурге своим непристойным, бесстыдным поведением. С Ульяном император будто бы и пьянствовал, «а тот учил Александра через рюмку в зеркале узнавать свою судьбу». Но однажды, рассказывает легенда, горбун пропал. Поговаривали, что утонул. А вот сам, или ему помогли недруги царя – никто не знал, хотя «достоверных» слухов на этот счёт ходило в Петербурге достаточно. Тогда-то император, поминая своего единственного друга, будто бы и «запил не на шутку». Говорят, в пьяном угаре царю являлся тот самый Ульян, и они снова беседовали. Придворные молча показывали на дверь, за которой пил император, качали головами и приговаривали: «Опять ушёл искать горбатого». Кто знает, как было на самом деле? Но среди безнадёжных алкоголиков вот уже которого поколения особой любовью пользуется гремучая смесь одеколона «Саша» с одеколоном «Тройной», которая в народе носит название «Александр III».

168