История Петербурга в преданиях и легендах - Страница 161

161

По-прежнему популярной была у петербуржцев старинная Большая Петергофская дорога, с давних времен застроенная богатыми домами высших государственных сановников и придворной знати. Правда, роскошная Стрельна при Николае I пришла в заметный упадок. Аллеи заросли, здание дворца начало разрушаться, и про него ходили страшные рассказы. По ночам здесь появлялись тени мертвецов, слышались стоны, раздавались крики. Неисправимые прагматики относили происхождение всех этих ужасов к особенностям здешней акустики. Рассказывали, что часть петербургской публики специально приезжала сюда послушать стрельнинское эхо.

К этому времени местные предания относят появление в Старом Петергофе необыкновенной каменной головы, которая, как утверждают обыватели, почти незаметно уходит в землю. Мы уже говорили об этой голове в связи с сюжетом поэмы Пушкина «Руслан и Людмила». Никто не знает, насколько, никто не ведает, как, но голова будто бы год от года становится всё меньше и уходит в землю. Однако происходит это так неуловимо медленно, а голова столь велика, что в Старом Петергофе бытует оптимистическая легенда о том, что городу ничто не угрожает, пока эта чудесная голова видна над поверхностью земли.

На правом берегу Невы в середине XIX века существовала так называемая Киновия – загородный архиерейский дом с хозяйственными и служебными постройками, объединёнными не то подземными переходами, не то подвалами для хранения продуктов. Комплекс построек принадлежал Александро-Невской лавре. Народная фантазия создала таинственную легенду о том, что подземный ход проходил под Невой и связывал Киновию с Лаврой и что некоторые «пронырливые лаврские монахи, каким-то образом про него пронюхав, пользовались им для посещений охтинок». По воспоминаниям старожилов, один из этих подземных ходов существовал ещё перед Первой мировой войной; он выходил к Неве, и какой-то монах пользовался им «для своих занятий моржеванием». Вся система подземных переходов погибла якобы при строительстве набережной в 1930-х годах.

Легенды о подземных ходах, с завидной регулярностью появляясь во все периоды петербургской истории, продолжали рождаться и в николаевском Петербурге. Можно напомнить легенды о подземных ходах между Аничковым дворцом и Публичной библиотекой и между Михайловским замком и казармами Павловского полка на Марсовом поле. Хотя и странно, что последняя легенда родилась через много лет после гибели Павла I. Впрочем, раньше эта легенда и не могла появиться, потому что сами Павловские казармы построены только через полтора десятилетия после трагического 1801 года.

Недалеко от Петербурга, в пригородной Осиновой Роще, находилось старинное родовое поместье князей Вяземских, слывших в XIX веке богатыми и гостеприимными хозяевами. В петербургском свете это место чаще называли усадьбой Вяземских и почти никогда – Осиновой Рощей. Однажды, как гласит давнее предание, играя в карты со своим ближним соседом Левашёвым, князь Вяземский так проигрался, что дело дошло до усадьбы, которая в азарте также была брошена на кон. Но везение окончательно покинуло князя. Он проиграл и господский дом, и служебные корпуса, и хозяйственные постройки, и сад, и всё, что было вокруг. Князь с ужасом огляделся кругом и не увидел ничего, что могло бы принадлежать ему… кроме трёх взрослых дочерей, давно уже ожидавших своего девичьего счастья. «Левашёв, а не хотите ли одну из них… в жены… вместо усадьбы?» – с робкой надеждой воскликнул Вяземский. Предложение неожиданно понравилось. Сделка состоялась. Злополучная усадьба вновь перешла к Вяземскому. Таковы были люди и нравы XIX века, заключает легенда.

Один из таких любопытных людей, некий капитан Мерлини, жил в Коломне, в собственном домике на Фонтанке. Никто не знал, откуда родом этот неунывающий капитан, и вообще, законный ли он носитель своей итальянской фамилии. Прошлое его было окутано тайной. Но его очень хорошо знали в Петербурге. В течение двух десятков лет капитан аккуратно, согласно своему расписанию, посещал завтраки, обеды и ужины всех знакомых ему петербургских домов. В некоторых из них его осыпали бранью, во многих демонстративно отказывались подать руку в ответ на протянутую капитаном, иногда его просто пытались выпроводить. Однако ничто не могло нарушить железного расписания капитана, погасить его приятную улыбку и испортить отличный аппетит. Но раз в году Мерлини давал обед всем своим кормильцам. В такие дни, говорят, Фонтанка вплоть до Египетского моста была запружена экипажами. В искренней надежде, что обед этот прощальный, и все, наконец, избавятся от назойливого визитера, приглашённые чествовали капитана. А наутро он вновь отправлялся в свой обычный путь.

Одна из загадочных легенд старого Петербурга связана с гипотетическим посещением северной столицы американским писателем Эдгаром По. Этот легендарный факт биографии знаменитого писателя будто бы подтверждается документом. Его якобы видел «известный футурист доктор Н.И. Кульбин» в сгоревшем во время Февральской революции архиве Казанской полицейской части Петербурга. Говорят, в документе имелась запись о задержании «в участке Казанской части близ узкого верховья реки, втекающей в морские ворота Невы», американского гражданина Эдгара По. Сам писатель в автобиографии подтверждает этот факт «и даже ссылается на американского консула в Петербурге г. Мидлтона», который будто бы и вызволил его из затруднительного положения. В то же время абсолютно все биографы писателя в один голос утверждают, что именно в это время Эдгар По находился в Америке. Такая таинственная история. Но легенда сохранилась и живёт до сих пор.

161