История Петербурга в преданиях и легендах - Страница 117

117

Сергей Иванович Муравьёв-Апостол

Что касается самого восстания, то в фольклоре нашли отражение две отчаянные попытки предотвратить трагический исход событий. Одна из них была предпринята великим князем Михаилом Павловичем, который верхом на коне въехал между гвардейцами Флотского экипажа и Московского полка и пытался говорить с моряками. В это время откуда-то появились два офицера, и некий человек в партикулярном платье. Человек в штатском прицелился в Михаила, но трое матросов Флотского экипажа бросились на него и тем самым, утверждает легенда, спасли великого князя.

Вторая попытка уговорить восставших вернуться в казармы закончилась трагически, её предпринял популярный в армии герой Отечественной войны, военный губернатор Петербурга граф Михаил Андреевич Милорадович.

Генерал от инфантерии, любимец солдат и царей Михаил Андреевич Милорадович принадлежал к древнему роду сербских дворян, которые издавна преданно служили России, формируя собственные войска и воюя против турок на южных границах. В XVIII веке первые Милорадовичи перешли на службу новой родине. Одного из них, Михаила Михайловича, Петр I лично пожаловал полковником. Это был двоюродный дед нашего героя.

Подлинная фамилия предков Милорадовичей – Храбриновичи. Они и в самом деле отличались храбростью. Однажды сербский король спросил одного из них: «Какую милость, ты бы хотел получить от меня?» – «Для меня милость уже то, что я рад видеть вас, государь», – ответил Храбринович. «Ну что ж, – сказал король, – быть тебе отныне Милорадовичем».

Михаил Андреевич Милорадович

Легенды о необыкновенной отваге Милорадовича следовали за ним буквально по пятам. Однажды во время Альпийского похода, когда горы заволокло туманом, и внизу ничего не было видно, Милорадович крикнул: «Смотрите, как вашего генерала в плен берут», – и скатился по снежному насту в непроглядную мглу И солдаты, не долго думая, последовали за ним.

В другой раз, Милорадович велел подать себе завтрак во время непрекращающегося боя. «Ваше благородие, французы целятся в вас», – попытался возразить адъютант. «Ну что ж, посмотрим, как они умеют стрелять», – ответил генерал, продолжая есть свою курицу.

Поведение его в мирной обстановке отличалось таким же озорством и лихостью. Рассказывали, что у него в гардеробе висело триста шестьдесят фраков, чтобы каждый день появляться в гостиных в новом.

Неожиданный выстрел Каховского сразил прославленного генерала. Выстрел оказался смертельным. Рассказывают, что, зная о своей неизбежной и скорой смерти, Милорадович, тем не менее потребовал, чтобы врач извлек из его тела роковую пулю и показал ему. Когда эту мучительную операцию завершили и извлечённую пулю показали умирающему, он будто бы сказал: «Пуля не ружейная. Я был уверен, что в меня стрелял не солдат. Теперь я могу спокойно умереть». Так не хотелось ему верить в предательство гвардейцев. И особенно – солдат. Да и офицеров тоже. В среде столичной гвардии все друг друга очень хорошо знали, дружили, что называется, семьями. Многие декабристы состояли в той или иной степени в родстве с императорской фамилией. Рассказывали, что, когда один из старейших иностранных дипломатов, находясь на Сенатской площади, подошёл к Николаю I и спросил, не могли бы они, дипломаты, каким-нибудь образом помочь императору, тот сухо проговорил: «Это дело семейное, и в нём Европе делать нечего». Не скрывал этого Николай и в близком кругу родных и близких. Говорят, что перед тем, как выйти из дворца и пойти на Сенатскую площадь, он попрощался с семьёй.

Милорадович был любимым учеником Суворова и мечтал после смерти лежать рядом с ним. В этом смысле судьба оказалась благосклонной к нему. Похоронен Милорадович был в Духовской церкви Александро-Невской лавры. В 1936 году церковь закрыли и передали организации Ленпродовощ. Но некоторые захоронения удалось спасти. Так, прах Милорадовича вместе с напольной плитой с его могилы перенесли в Благовещенскую церковь, тем самым невольно исполнив прижизненную мечту Милорадовича. Теперь он лежит рядом с Суворовым.

В заключение этого сюжета скажем, что буквально за две недели до восстания на Сенатской площади Милорадович посетил гадалку Кирхгоф, которая предрекла ему скорую смерть.

Восстание было жестоко подавлено. Во время следствия декабристы держались достойно и не отступились от своих принципов. Осталась легенда, будто во время допросов одному из руководителей восстания – то ли Никите Муравьеву, то ли Николаю Бестужеву – царь, лично проводивший следствие, предложил свободу, от которой декабрист отказался, протестуя против того, чтобы карали или миловали по прихоти одного человека.

В народе сохранилось предание об одном из активных руководителей Северного и Южного обществ, подполковнике Михаиле Сергеевиче Лунине, иллюстрирующая независимый характер и свободолюбивый дух декабристов. Однажды гвардейский полк Лунина стоял около Петергофа. Лето было жаркое, и офицеры в свободное время купались в заливе. Через какое-то время купания были запрещены на том основании, что они «происходят вблизи проезжей дороги и тем оскорбляют приличия». Тогда, продолжает предание, Лунин, зная, когда генерал, запретивший купания, будет проезжать по дороге, залез в воду в полной форме, в кивере и ботфортах, так, чтобы генерал мог увидеть странное зрелище: барахтающегося в воде гвардейского офицера в полной амуниции. Едва генерал оказался рядом, как Лунин вскочил на ноги и почтительно отдал ему честь. На вопрос же озадаченного генерала, который тотчас узнал в вымокшем офицере любимца великих князей и одного из блестящих гвардейских офицеров. «Что вы тут делаете?» – Лунин ответил: «Купаюсь, ваше превосходительство, и, чтобы не нарушать предписание, делаю это в самой приличной форме».

117